ЛЕТНЕЙ НОЧЬЮ, В ТИХОМ ГОРОДЕ...
На рассвете города
тихи и прекрасны.
На рассвете.
Ранним утром,
когда солнце еще не успело пробить розовыми копьями сонный тюль небес, и на
земле не расплылись золотые лужицы света.
Ранним утром,
когда прохлада гладит ласковыми ладошками сонные тела домов, и они тянутся под
сочной мякотью неба, и лучи света золотят им шевелюру антенн, и только мотыльки
реклам утомленно взмахивают еще неоновыми крыльями над пустотой улиц.
Когда сонные дома
потягиваются в сырой свежести и замирают от тихой неги, зачарованно глядя, как
обнаженная ночь томно поднимается с земного ложа, забыв разбросанные по улицам
части своего темного одеяния.
Когда томная ночь
медленно поднимается с ложа улиц, подставляя себя под теплый душ солнечных
лучей, и купается в них, мечтая назавтра вернуться сюда вновь...
И когда ночь
вернется, слегка возбужденная воспаленными взглядами, что бросают на нее
уличные фонари, и мягко положит свою прохладную ладошку на шум и трепет
озабоченных тротуаров, когда она уляжется на темный бархат улиц, обняв город,
словно свою первую девичью любовь, тогда, -
- тогда,
издерганный за день, город затихнет, ощущая на своем плече ее сонное дыхание и
задумается в дремотной истоме. Задумается о том, как чужд, как утомительно
надоедлив этот дерганный суетливый день с его зудом обогнать самого себя, с его
мельтешением и беспокойством, бессмысленной радостью действий и хлопотливыми
круговоротами людей и страстей.
И
жаждет город, чтобы день не приходил, и бережет последнюю негу предрассветных
минут, замерев, пока спящая ночь ласкает его сонным трогательным дыханием, и
надеется, что не разомкнутся ее мягкие объятья, и мечтательная ее полуулыбка не
растает в блистательном грохоте дня.
Но день
приходит...