Александр Пересвет

 

Славяне и русы по арабским источникам

(некоторые замечания по поводу идеи о варягах как южнобалтских славянах)

 

Возникновение Руси как государства подобно молнии. Только что на обширных восточноевропейских равнинах не было ничего, кроме бескрайних лесов и легенд о народах, их населяющих. И вдруг сверкают мечи варяжской дружины – и на месте этой этнически-географической бесформицы появляется громадное государство – площадью с хорошую Францию. Второй посверк мечей – и к первой Франции от Ладоги до Мурома присоединяется вторая – от Смоленска до Черного моря. За двадцать лет некие варяги – никому в Западной Европе не известные – не только захватили вторую такую же Европу, но и создали здесь могущественнейшее государство, едва не захватившее сам Константинополь! То, на что объединенные силы всего Запада смогли решиться только через 350 лет, когда уж и от самой Византии осталась лишь бледная тень той, что противостояла русам.

Разве так бывает?

Нет, не бывает. Нечто подобное произошло, правда, с Римом, взятым на щит Аларихом. Но – лишь подобное. Ибо к 410 году можно лишь с большой натяжкой говорить о Риме как о чем-то, представляющем собой что-либо, хоть отдаленно напоминающее Византию 9-10 веков, во-первых. А во-вторых, на столицу фактически развалившегося к тому времени государства обрушилась даже не армия, а – целый вооруженный народ, фольк, племя, к тому же жестоко обученное к тому времени военному делу теми же римлянами, такими же, как готы, жестокими и воинственными окрестными фольками, а главное - гуннами. Сравнимы ли с этим русы, неустанно и грозно нападавшие на Константинополь?

Если да – то почему о них никто не слышал и не знал вплоть до первого нападения в 860 году? До того, как франки, бургунды, лангобарды и прочие образовали свои первые государства, римляне пристально следили за ними примерно с 1 века, то есть больше четырехсот лет. О чем остались соответствующие ссылки в современных им источниках. Ничего подобного нет о русах. О них знают византийцы, как о варварах, нападающих с грабительской целью на имперские побережья – и не больше. Точно такие же грабительские нападения варваров-норманнов фиксируют и западноевропейские хроники. Но и в этом случае никто не говорит о «народе незнаемом, народе неименитом» - скандинавские государства всем прекрасно известны. У викингов есть база – и государственная, и материальная, и общественная, и историческая. Ничего этого нет у русов. Они сваливаются в историю, словно кот с балкона, – сваливаются и приземляются сразу на четыре ноги.

Отсюда понятен соблазн вывести русов из уже известных, фиксированных на территории Восточной Европы народов. И если оставить в стороне финнов – поскольку русы для всех окрестных летописцев очевидные не финны – то кандидатами на их место остаются одни.

Славяне.

* * *

К сожалению для этой гипотезы, славян Византия хорошо знала. К 9 веку она не только пережила их натиск, не только провела с ними безмерное количество войн и войнушек, но и вынуждена была уступить им громадные собственные территории для расселения. Побережье Адриатики, Балканы, Эллада, Крит, значительные пространства в Малой Азии, даже участки в Сирии заселены ими. Если бы русы были славянами, империя их узнала бы немедленно.

Точно так же она узнала бы их, если бы они были болгарами, венграми, гуннами. Но нет, империя устами своих патриархов и базилевсов, историков и летописцев называет их русами – и твердо отличает от славян.

Кого же не знала империя в 9 веке? Таких народов, видимо, нет – по крайней мере, в тогдашней византийской ойкумене. Но кто для нее мог быть незнаемым и неименитым?

Тот или те, с кем она не соприкасалась или соприкасалась мало.

Кто же это?

Это не франки и не другие народы варварских германских королевств. Франки, готы, бургунды, лангобарды – с ними империя имела вполне знаменитые войны и вполне нормальные дипломатические отношения. Она даже утверждала их королей и императоров. Иными словами, чужими и незнакомыми для Византии могли быть только народы, жившие по ту сторону древнего лимеса. А такими остаются только:

- балты

- финны

- славяне

- и скандинавы.

Даже при условии эпизодических контактов с ними на дальних, скажем, итальянских и сицилийских форпостах (впрочем, подвергавшихся к тому времени более давлению арабов) эти народы все равно были не важны и не очень интересны империи. Поскольку не представляли для нее жизненно важного явления.

За исключением, понятно, славян. О них уже сказано раньше. Славяне были знакомы хорошо – но потому, что они лимес перешли.

За исключением финнов. Ибо рус для финна – посторонний, что проявляется уже на уровне языка.

За исключением балтов – ибо нет следов сколько-нибудь массированного продвижения балтов к югу, к Византии.

Значит, русы – это скандинавы?

Кажется, этому много доказательств.

Достоверно русские имена из договоров Руси с Византией – по большей части (а во времена Олега – так и в подавляющем большинстве) скандинавского (германского) происхождения. Подчас очень остроумные попытки этимологизировать эти имена через славянские, иранские и прочие корни представляются малоубедительными уже при простом сравнении с соответствующими именами тех народов, известными нам по другим источникам. При том, что некоторые имена из «княжолегова» договора действительно не встречаются в исландских сагах, совсем уж невозможным представляются Карл, Интегельд, Фарлов в соответствующем славянском ономастиконе. Собственно, и три-четыре века спустя, в списке достоверных имен из новгородских берестяных грамот мы не найдем рядом со славянскими Безуем, Нежкой и другими каких-нибудь Карлов или Рулавов – если только речь не идет о варягах-скандинавах.

Более того, даже в собственных ссылках на предрюриковых князей и властителей русской земли энтузиасты славянства  русов приводят имена, почти исключительно звучащие по-славянски: Избор, Гостомысл, Буривой и так далее. Таким образом, исторически надежно, а не легендарно, зафиксированный рус Карл (или рус Руалд) – оказывается представителем другого народа. В лучшем случае, остается предположить, что было два племени русов – одно славянское, другое – скандинавское. Однако и это предположение отпадает при анализе дальнейших достоверных исторических источников.

Так, византийский император Константин Багрянородный прямо противопоставляет русские и славянские имена днепровских порогов. И вновь – как бы ни были подчас остроумны и интересны попытки вывести русские названия порогов к славянским, само по себе их противопоставление в тексте означает не идентичность этих языков и народов – даже если бы под «русскими» названиями мы узнавали араумхарскую или суахилийскую основу. Однако речь не идет даже о спорной этимологии: и по сию пору в Швеции можно найти места, в названиях которых присутствуют «-форс» и другие элементы «русских» имен порогов.

Нам однозначно свидетельствуют Бертинские анналы: под именем русов по Византии и Европе ездили шведы. Шведы, конечно, могли быть на русской (подразумевая славянскую) службе – но мы не знаем ни такого славянского племени (“gens”- передает нам слова послов анналист) русов, ни такого славянского государства. А ведь будь оно – о нем непременно вспомнил бы первый русский летописец, скрупулезно перечисливший все, даже не самые крупные славянские племена (союзы племен, то есть протогосударства), скрупулезно прошедшийся по их обычаям и нравам – но ни разу не упомянувший среди них русов. В точности летописца сомневаться не приходится – никто после него не открыл ни одного восточноевропейского славянского племени, которого он бы не упомянул. Но русов он не упомянул.

Точнее, он их упомянул – поставив среди скандинавов.

Мы точно знаем из русских летописных и других источников, что русов причисляли к варягам, а варягами именовали только и исключительно скандинавов.

Наконец, мы точно можем проследить археологические следы пребывания скандинавов на восточноевропейской славянской территории – следы, полностью соотносимые со временем появления русов на этой земле.

Казалось бы: ну и что плохого в том, что среди предков русских окажутся великолепные средневековые воины и мореходы? Люди, которые воистину «штурмовали небо», осваивая такие просторы океана, куда никто из тогдашних европейцев не отваживался сунуть носа и которые тогдашний европеец населял драконами, чудищами, левиафанами «рыбами-епископами» и прочими ужасами? Люди, которые выстроили свою цивилизацию на голых скалах Исландии и среди льдов Гренландии, которые высадились в Америке и даже доплыли до Амазонки? Люди, которые наводили ужас на всю Европу и отваживались небезуспешно штурмовать самые великие супердержавы тогдашнего мира? Разве плохо знать, что ты потомок и славянских – поставивших на колени Византию и давших ей величайших императоров – героев, и скандинавских – ставивших на колени всю тогдашнюю ойкумену?

Однако даже весьма очевидные свидетельства скандинавского элемента в создании Древней Руси вызывают ожесточенное сопротивление и попытки либо полного, либо частичного опровержения со стороны энтузиастов гипотезы об исключительно славянском ее «государствогенезе».

Не углубляясь в дальнейшие философствования по поводу того, отчего этим энтузиастам хочется иметь непременно чисто славянскую (в худшем случае – с примесью иранской) кровь, необходимо, тем не менее отметить, что одно из наиболее основательных «славянофильских» построений заключается в том, что варягами русских летописей могли быть западные славяне – обитатели южной Прибалтики на территории нынешней Восточной Германии и Польши. И вновь не останавливаясь на любопытном с точки зрения психоанализа вопросе, отчего нынешнему русскому славянофилу поляки в роли дальних родственников предпочтительнее скандинавов, попытаемся разобрать эту гипотезу.

И помогут нам в этом арабские авторы.

* * *

Начнем с общего, достаточно поверхностного осмотра основных доводов сторонников славянского происхождения русов.

Это – приведенные Татищевым отрывки не дошедших до нас новгородских летописей. Уже – почва для сомнений, как некоторым дает такую же почву для сомнений в подлинности «Слова о полку Игореве» отсутствие его древнерусского оригинала.

Однако даже доверяя Татищеву (его свидетельства соотносятся с другими новгородскими летописями), необходимо отметить, что приводил он не достоверные (хотя бы относительно) сведения, а – легенды, даже и изложенные в летописи. Так сказать, «народную историю», подтверждения которой нет в каких-либо подлинно достоверных источниках.

Так, один из столпов упомянутой гипотезы – что дочь новгородского правителя Гостомысла Умила вышла замуж за ободритского князя Годлава, а потом ее сын Рюрик (то есть теперь уже не скандинав, а ободрит) был призван править Новгородом – не опирается, по сути, ни на что, кроме этих легенд.

Если какие из источников и знают о Гостомысле (Гостимусле) – то это Ксантенские анналы, которые, впрочем, относят его смерть к 844 году и называют королем вендов. Оставляя в стороне проблему идентификации вендов как славянского или как германского племени (как видно, имена здесь и того, и другого корня; впрочем, на этническом пограничье это вполне нормальное явление), мы видим совершенную идентификацию данного народа как соседа франков за Эльбой – но никак не обитателей Приильменья.

Естественно, что ни из текста, ни из контекста Ксантенских анналов не следует, что его автор хоть смутно знаком с положением дел в Новгороде. Он занят описанием событий, происходящих вокруг франков, прежде всего – вокруг восточных франков, а в географическом центре анналов стоит территория северной Германии между Рейном и Эльбой. Ареал географических сведений автора достаточно широк – вплоть до Болгарии, но основные события для него – это события на упомянутой территории и у ее соседей, в основном франкских. Славяне и норманны появляются в летописи лишь в качестве сил, с которыми либо ведутся военные действия, либо происходят события, связанные с этими военными действиями.

То есть этот Гостомысл – не новгородский. И либо в Новгороде (точнее – в Ладоге) жил свой, отдельный Гостомысл, и Гостомыслов было два, либо новгородские легенды передают некие смутные сведения о действительных событиях – но не у приильменьских, а у западнобалтийских славян. Если же учесть, что в следующем, 845 году, среди вождей вендов Ксантенские анналы упоминают Рорика в качестве наследника Гостомысла, то картина становится воистину сюрной: на Ладоге и на Эльбе существуют в промежутком в двадцать лет парные вожди, находящиеся друг с другом в примерно одинаковых наследственных отношениях…

* * *

Вторым столпом «славянской» гипотезы является утверждение, что Рюрик – суть сын Умилы, ободрит, славянин – появляется в русской летописи в качестве варяга потому, что славяне были такими же варягами на Балтике, как и скандинавы.

Разумеется, глупо отрицать, что славяне могли и даже должны были плавать по Балтике. Более того, в качестве равноправных членов циркумбалтийской цивилизации они вполне могли и «варяжить» - хотя остается вопросом, занимались ли этим ремеслом конкретно ободриты. Но могли ли эти славяне заслужить себе само имя варягов?

Прежде всего – кто такие варяги? Для ладожских племен это находники «из заморья», которые приходили брать дань. Могли ли это делать ободриты? Теоретически да, но вот практически…

Практически мы знаем из европейских источников, что в 850-860-х годах именно скандинавы – шведы и датчане - осуществили ряд нападений на восточноприбалтийские земли. Второе: в сгоревших слоях Ладоги 860-х годов мы находим артефакты шведов, славян, кривичей – но не ободритов. Третье: русские летописи знают варягов как и только как скандинавов.

Таким образом, получается глосса: варяги, нападающие из-за моря на славян, - скандинавы. Скандинавы, нападающие из-за моря на франков – норманны. Варяги тождественны норманнам.

Но, возможно, они действительно тождественны и славянам?

Посмотрим.

Среди норманнов Ксантенский автор упоминает конкретно данов. Отождествляют данов с норманнами и Ведастинские анналы. В то же время этот источник выделяет также и «норманнов по ту сторону моря», то есть норвежцев или, возможно (но маловероятно), шведов.

Таким образом, норманны для соседствующего с ними и подвергавшегося лично их нападению летописца – либо даны, либо «заморские» очевидно норвежцы. И напротив:  славяне для него – никогда не норманны, но народ, с которым франки ведут сухопутную войну, на которых вечно собираются в походы. Из всего текста летописи следует четкое различение славян и норманнов.

При этом нельзя не отметить, что автор анналов – вполне сведущий в тогдашней этногеографии человек, который знает племена чехов, моравов, болгар, не говоря уже о саксах и прочих германцах. То есть он знал, о чем писал.

Примечательно также, что анналы не отделяют Рорика - вождя вендов от Рорика – короля норманнов. Если не предположить, что речь идет о двух разных лидерах, действующих одномоментно и настолько ярко, что франкский летописец их выделяет из десятков других, - остается единственное заключение: Рорик – не славянин. Ведастинские анналы прямо указывают: «дан Рорик». (Прослеживание линии: норманны-даны равно венды – является косвенной темой для данной работы, хотя, безусловно, интересной в рамках другой).

Таким образом, мы можем констатировать: норманны для соседнего франкского летописца – даны («…норманны или даны сменили свою стоянку…»), подчас норвежцы, возможно, шведы и венды, но никогда – славяне. Тем самым рушится основное построение сторонников славянства русов – «варяжество» прибалтийских славян. Нельзя, конечно, отрицать, что неких славянских воинов или даже дружин не было в норманнских войсках – но из очень точных западноевропейских источников следует лишь одно: что даже в этом случае они являлись незаметным, то есть подчиненным элементом основных норманнских сил. Если бы ободриты, как утверждается, были бы настолько модной силой, что добирались с походом до Ладоги и облагали ее данью, то не отметить их в числе норманнов ксантенский (и ведастинский) летописец просто не смог бы.

Таким образом, равенство: варяги есть западные славяне - разрушается потому, что варяги для русских источников – непременно скандинавы, а скандинавы для европейских источников – непременно норманны. Других свидетельств просто нет.

Следовательно, отпадает и второе предположение: что некий Рюрик-рус (сиречь ободрит), не тождественный Рорику-дану, был славянином - поскольку славяне не были норманнами, то есть варягами. А нашего Рюрика источники прямо называют варягом.

Остается одно предположения для обоснования славянства лично Рюрика – что он был славянин по крови. Но это не доказуемо ныне биологически и не имеет значения исторически, если пришедшие под его началом варяги были норманнами-скандинавами.

По той же причине падает и третий столп «славянской» гипотезы: что варяг Рюрик – вождь славянского племени варингов (или вагров, или варнов, или еще кого-то в похожей транскрипции). Варяг русских летописей, повторимся, – скандинав, скандинав же западных источников – норманн, и славянский варинг никак не может идентифицироваться с очень известным и грозным военно-политическим явлением. И уж тем более смешно предполагать, что одно из множества – и не самое сильное – западнославянских племен (по логике, входившее в ободритский союз),  было настолько могуче, что плавало с Эльбы в Ладогу, чтобы в качестве «варягов из заморья» брать с местных племен дань – вот только этой мощи никто из современных европейских хронистов не замечал!

Однако необходимо признать, что существует крайне темный уголок во всей этой вполне ясной истории. А именно: никто еще надежно не идентифицировал русь с варягами-норманнами – кроме, понятное дело, русских летописей. Не знает история Скандинавии такого племени! Конечно, можно – по аналогии с теми же Ксантенскими или Ведастинскими анналами – предполагать, что и в Скандинавии существовали свои рипуарии, морины и менапии, о которых просто не осталось свидетельств за отсутствием соответствующих скандинавских анналов. Однако это привело бы нас на такую же зыбкую почву легенд и предположений, на которой зиждят свои гипотезы сторонники славянства варягов.

Тем не менее, русы существовали – об этом нам говорят многочисленные не зависимые друг от друга источники. И вот разобраться с тем, кто же такие были русы, нам и помогут арабские авторы.

* * *

Итак, кто такие для арабов русы и кто такие для них – славяне?

Здесь необходимо первым делом разобраться с одним то ли лукавством, то ли добросовестным заблуждением тех, кто утверждает, будто для арабских авторов русы и славяне – одно и то же.

Собственно, такое утверждение у арабов действительно есть. Но история потому и история, что имеет дело со временем. То есть с некой физической субстанцией, в теле которой то ли происходят сами, то ли самим временем вызываются различные изменения. Всего – от физических тел до взаимоотношений между народами. Иными словами, высказывания арабов о нашем предмете нельзя анализировать вне временного контекста.

Если же исходить из первичности времени, то получается картина следующая.

Считается, что наиболее раннее упоминание «здатокудрых саклабов» содержится в поэме ал-Ахталя, написанной около 700 года. Это дошло до нас, конечно, в позднейшей передаче, но само известие и его эпоха хорошо корреллируются между собой: и славяне, и арабы примерно в это время должны были познакомиться друг с другом на территории Византии в ходе своей экспансии – арабов с юга, славян с севера.

Заметим, что поэт не говорит ничего о русах.

Затем о славянах говорит ал-Джарми – опять-таки в контексте достаточно реалистичном: об этом авторе рассказывает в 10 веке ал-Масуди, будто тот был в плену в Византии и был выкуплен в 845 году, и будто у ал-Джарми было сочинение про соседей византийцев. Масуди пишет: «…про тех, кто с ними соседит из государств бурджан, аваров, булгар, славян, хазар и других». Свидетельство Масуди о сочинении Джарми не вызывает сомнения у профессиональных историков, поскольку на это сочинение было еще несколько ссылок у арабских авторов.

Заметим снова: никаких русов нет. Есть только славяне. Если бы восточные славяне были русами, то их нельзя было бы не упомянуть, раз были упомянуты такие же соседи империи через Черное море – хазары.

Это пока не отрицает гипотезы, что русы – западные славяне, о которых арабы ведать не могли, но тем не менее ставит некую временную веху: арабы знали славян уже в конце 7-го - начале 9-го веков, но еще не знали русов. Зато уже в 10 веке русы появляются на арабском горизонте – и снова настолько внезапно и массированно, что Черное море в их языке из Хазарского превращается в Русское (бахр ар-рус).

То есть кот и на арабов спрыгнул так же неожиданно, как и на византийцев. И этот кот – не славянский, иначе море было бы названо как-нибудь вроде «бахр ар-сакалиба».

Еще через некоторое время арабы узнают про Балтийское море. В 11 веке ал-Бируни пишет, что на севере, близ земли славян, от Окружающего моря отходит залив, называемый по имени одного из проживающих там народов Варяжским – «бахр варанк». При этом предположить, что до арабов дошло имя одного из составляющих более крупный союз славянского племени, когда на Балтике страшно буйствовали норманны, - нелогично. Тем более, что земля славян здесь упоминается отдельно.

Но вернемся к непосредственным упоминаниям у арабов славян и русов. Чтобы  не путаться в различных авторах, которые частенько переписывали данные друг у друга, приведем эти упоминания в некой событийной последовательности, взяв ее из книги «Древняя Русь в свете зарубежных источников».

6-7 века – первые упоминания о «сакалиба». Персидский принц Джамасба бежит в середине 6-го века через Дербент к хазарам и славянам.

Первая половина 8 века: упоминания славян связаны с описанием арабо-хазарских войн.

Середина 9 века – снова славяне в контексте арабских войн в Закавказье.

Никаких русов нет. Первое смутное упоминание о них появляется в 10 веке, когда один из царей с Кавказа направил посла к царю русов.

Но здесь, кажется, ошибка? Ведь упоминания о русах у арабов и персов встречаются в рассказах о событиях тех же 6-7 веков?

Нет, никакой ошибки нет. Ибо только что приведенное «смутное» высказывание является примером, когда в рукописях позднейших авторов русы совмещаются со славянами. Примеры такие есть еще.

Та же середина 6 века: русы – враждебный арабам северный народ, союзный хазарам. Упомянуты в том же контексте (рядом с именем Хосрова I Ануширвана), что прежде славяне. Но только если о славянах писал ат-Табари (839-923 гг.), то о русах – ас-Саалиби (961-1038 гг.), когда на землях славян вовсю высилось государство Русь. 

То же касается и следующего примера.

Середина 7 века: упоминается необходимость охранять Дербентский проход от варварских народов. Вот только у ат-Табари эти народы поименно не названы, а вот у Балами, писавшем в 960-х, славных Святославовых годах, по свежим следам нашествий русов на Каспий, среди этих народов оказываются русы.

Итак, немногочисленные совмещения славян и русов ранних времен у арабских авторов откровенно спорны, поскольку авторы эти жили в более поздние времена, когда Русь действительно была уже вполне славянским государством, и у ее арабских современников возникала вполне закономерная аберрация этнонимов. Когда же об одном и том же событии писали авторы более древний и более поздний, то именно более поздний либо замещал славян русами, либо вовсе приписывал их туда, где «их не стояло».

Если же говорить о достоверных упоминаниях, то самым ранним автором на эту тему является Ибн Хордадбех (820-912 гг.) – автором тем более ценным, что основную часть своей жизни провел в области Джибал, около южного побережья Каспия на границе с нынешним Азербайджаном. То есть был ближе всех к тем народам, о которых писал.

Считается, что о русах он писал самое позднее в 840-х годах. И именно у него содержится наиболее «чистое» свидетельство, что «ар-Рус – одна из разновидностей славян». Кроме того, он говорит, что переводчиками для русов служат славяне-евнухи, и что русы называют себя христианами.

Однако в этой «чистоте» и таятся основные вопросы.

Начнем с самого простого – «христианства» купцов-русов. Были ли они ими на самом деле – неизвестно, поскольку им ничего не оставалось, как ими называться. Ибо Коран повелевает убивать (если не обращать в истинную веру) всех язычников, зато достаточно веротерпим к «верам Книги» - христианству и иудейству. Даже если русы и не были христианами, у них не было иного выхода, как «стать» ими – ибо что у правоверного, что у иудея на теле есть неоспоримые следы их принадлежности к своей вере, а ни язычники, ни христиане извращенческими операциями над младенцами не баловались.

Далее. Уже у младшего современника Ибн Хордадбеха – Ибн ал-Факиха – тот же рассказ о русских купцах уже не содержит упоминания о русах, говоря лишь о славянских купцах. Таким образом, получается противоречие – не первое и не последнее. Ибо к 903 году, когда, как считается, автор составил свой труд, русы контролировали славянские земли и, собственно, их этноним должен был замещать славянский, как это и происходило в дальнейшем во всей арабской литературе, касающейся русской темы. Логичное объяснение этому может быть одно: кто-то очень серьезно не пускал русов на юг, торговать с арабами. Но пропускал славян. Тем самым все же проводя явное различие между двумя «видами славян».

Но главное: это действительно самое серьезное свидетельство того, что русы могли быть западными славянами. Особенно в этом убеждает наличие клада в Ральсвике на Рюгене, где собрано большое количество арабских дирхемов как раз середины 9 века. Однако и здесь не все однозначно: похожие клады первого периода обращения арабского серебра расположены и на территории будущей Древней Руси – и аккурат в тех местах, где локализуются мощные скандинавские артефакты и погребения – у Ростова, у Чернигова, у Гнездова и проч.

Так что здесь, скорее всего, имеет место проявление той самой циркумбалтийской общности – чьи интернациональные представители оставили свои клады по всей территории своей торговой и боевой деятельности.

Далее мы видим усиления противоречий в арабских источниках. Ибн Русте в труде 903-913 годов снова разделяет славян и русов – причем на разные государства. Более того, русы, предводительствуемые хаканом (само по себе восточное понятие, едва ли применимое к вождям что скандинавов, что западных славян), нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там их продают. Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян. И все это происходит на непонятном фоне непонятного болотистого острова русов, с которого они все эти непотребства и совершают.

Совершенно очевидно, что здесь смешаны несколько различных свидетельств и описаний. Русы, предводительствуемые «царем, называемым хаканом» - блестящая аналогия с известием Бертинских анналов, где присутствуют шведы. Но у шведов не было хаканов, а титул этот выдает восточную локализацию этого «острова» - то есть такую, где титул хакана употребим и, главное, титулатурно понятен. Но никаких болотистых островов диаметром в три дня пути на востоке, вблизи хазар или булгар, мы не знаем.

Далее идет совершенно адекватное описание типичного норманнского нападения на береговых жителей. Словно взято из Ксантенских анналов. И оно свидетельствует не только о том, что русы – не «вид славян», - но и показывает их враждебно-агрессивные настроения в отношении последних.

То, что русы везут славян продавать к хазарам или булгарам, показывает, что локализованы они где-то поблизости от Волги, и уж вряд ли в районе Эльбы.

А далее мы видим почти классическое описание полюдья, как у Константина Багрянородного: русы не сеют, не пашут, а забирают необходимое у славян и тем торгуют. Это – описание оккупационной власти…

Что из всего этого следует? Прежде всего – что русы не славяне, и земли русов – не земли славян. Что русы являются агрессорами в отношении славян и не считают их равными себе, поскольку смело и без зазрения совести обращают их в рабство и торгуют ими. А в некоторых местах они уже установили режим, при котором имеют возможность возмещать свои материальные потребности прямым обложением славян данью.

Таким образом, мы видим типичнейшую картину начального завоевания варягами будущих русских земель, как ее нам описывают русские летописи и византийский император. И эта картина в любом случае противоречит легенде о призвании «родного» славянского князя из ободритов, который должен править землей по закону и покону. Закона у русов для славян нет.

Следующее свидетельство о русах – из 920-х годов от Ибн Фадлана. Этот автор видел русов непосредственно, говорил с ними, видел их обряды. И в одежде, и в вооружении, и в обычаях у этих русов ничего нет общего со славянами, насколько мы знаем это по источникам. Впрочем, по мнению некоторых вполне уважаемых исследователей, черты славянской и финской культуры у них все же присутствуют. Но это и понятно: русы к этому времени уже полвека живут на славяно-финских землях даже по чисто летописным свидетельствам и почти двести лет – по археологическим (если считать от Ладоги).

Это смешение становится все более явным с течением времени. Ибн Йакуба в 960-х годах относит русов (как, впрочем, и печенегов с хазарами) к народам, говорившим по-славянски, так как они уже смешались со славянами. И так ведь оно и есть: это же времена вполне славянского уже великого русского князя Святослава!

Следующий автор – Ибн Хаукаль – уже (в 950-970 годах) не упоминает славян на территории Руси. Для него уже существуют лишь три группы русов. Судя по тому, что каждый раз упоминается отдельный правитель, речь идет о трех княжествах русов – Куйабе, ас-Славийе и ал-Арсанийе.

Куйаба находится ближе всего к Волжской Булгарии и практически всеми идентифицируется как Киев. Сложнее со Славией. Ее идентифицируют с Новгородом. Но вообще-то по транспортно-географической логике от Новгорода как раз ближе к Булгару, если идти через волоки и по Волге. С другой стороны, по той же логике и от Киева не очень далеко: через Десну в Оку – и ты практически на месте. Зато Славия дальше от арабского ареала, так что серьезных возражений против Новгорода можно не выдвигать. А вот Арсания (или Артания) вызывает споры. Мысль о том, что это – Ростов, можно сразу отвергнуть – это географически ближе всего к Булгару. Черные соболя и олово в качестве экспортных товаров показывают на некие, с одной стороны, чащобно-лесные пространства, с другой – на какие-то горы. Можно ли это как-то более точно локализовать – вопрос по-прежнему открытый.

Но больше всего смущает наличие «царей» в этих землях. Если вспомнить, в какое время составлял свой труд Ибн Хуакаль – 950-970-е годы - то это время единоличного правления на Руси князя Святослава. Никаких царей здесь быть не может.

С другой стороны, Святослав в это время как раз разделил Русь между сыновьями. В Куябе сидел Ярополк, в Славии – неизвестно кто, некий полузаконный бастард, потому у Славии царь не упомянут, а Арсания, по логике – Древлянская земля под управлением Олега. Могли ли тамошние русы убивать всех иностранцев? Да почему бы и нет!

Но беда в том, что никакой столицы Арсы мы в деревской земле не находим. Искоростень же переделать в Арсанию-Артанию… Кажется, даже профессиональные арабисты до такого не дошли.

Тогда, возможно, Славия и Арсания – земли, к Руси собственно не относящиеся? Здесь можно только строить предположения. Славия, которая дальше от Булгара – это может быть и земля западных славян. К тому же про нее единственную автор не говорит как про землю, управляемую царем, - так что самая удаленная группа русов вполне может оказаться этим набором враждебных друг другу прибалтийских славянских племен. Но вот царь в Арсе не локализуется и в этом случае – ни одна другая хотя бы славянская земля под описание автора не подходит. Разве что она… не славянская! А… скандинавская!

Тут сходится все. Леса с горами, где есть и соболя и олово? – есть! Русы? – так они вроде бы отсюда и пошли! Враждебные к иностранцам? – ну еще бы: по тем временам лишь отойди в сторонку от торгового вика – вмиг в рабах или трупах окажешься! Есть и название похожее: на карте Идриси 12 века примерно между zueda (Швеция) и norfega (Норвегия), чуть левее находится местечко под названием hars. Вот вам и арсания, и ар-русия, да и та самая, возможно, столь искомая скандинавская русь! А ну-ка заглянем, где у нас помещает эту русь Нестор? – да там же: после шведов, норманнов и готов – но перед данами, коих он по старинке величает англами!

Но тут мы несколько отвлеклись. Если продолжить анализировать сочинения позднейших арабских авторов, то мы увидим, что они по-прежнему, хотя со все меньшей однозначностью, разделяют русов и славян. Ал-Масуди до 956 года упоминает раздельно славян и русов на службе у хазар. Но в 912 году на Каспий у него направляются через Хазарию только русы. И вообще – у арабов плавают по морям в основном русы и почти никогда – славяне. Если же это случается – как при нападении на Андалузию, то тот же Ибн Хаукаль снова отделяет корабли русов от кораблей славян.

Неизвестный автор «Худуд ал-Алам» поминает около 982 года славян и русов раздельно – в той же оппозиции, что и болгар, печенегов, хазар, алан и прочих. И эта традиция поддерживается примерно до 11-12 веков, когда русы в представлении арабов окончательно замещают славян.

 

Таким образом, из анализа арабских сообщений о русах и славянах можносделать несколько выводов.

1. Нигде русы не идентифицируются с западными славянами.

2. Русы вообще редко идентифицируются со славянами и в основном у поздних переписчиков и интерпретаторов.

3. Когда русы совмещаются со славянами у древних арабских авторов, это вызывает множество новых загадок.

4. Славяне в целом предшествовали русам на восточноевропейском пространестве.

5. Отношения между славянами и русами в восприятии арабов переживали несколько этапов:

- вражды и агрессии со стороны русов,

- оккупации русами славян,

- союза между русами и славянами,

- постепенного слияния в обычаях и обрядах,

- переноса названия русов на славян.

В целом же нам остается сделать следующие выводы по совокупности анализа:

1. И западные, и восточные авторы в целом отделяют славян от русов.

2. Если верить нашей собственной русской летописной идентификации русов с варягами, то русы являются норманнами-скандинавами, опять-таки отделяемых от западных славян.

3.  Судя по комплексу археологических и летописных источников, земли восточных славян захватили в 860-х годах скандинавы, которые назывались или были кем-то названы русью.

4. Судя по арабским источникам, в дальнейшем происходило постепенное слияние русов и славян, в результате которого и возник впоследствии русский народ – народ, принадлежащий русам, происходищй от русов, подчиненный русам. Словом, притяжательно-прилагательный по отношению к русам.

 

 


Форум "Русское начало"
На главную

На всякий случай - почта:





Хостинг от uCoz